«АМЕРИКАНЦЫ ПОТЕРЯЛИ ИЗ-ЗА САНКЦИЙ СОТНИ МИЛЛИОНОВ»

В 2018 году «Силовые машины» попали под санкции США, отчасти из-за давнего партнера - немецкой Siemens. «Силмаш» просит ограничить иностранцам вход на рынок, но расставаться с партнером пока не планирует, рассказал РБК гендиректор компании Тимур Липатов.

- Вы возглавили «Силовые машины» в сентябре 2018 года - через девять месяцев после того, как США включили компанию в санкционный список. Что предприняли для минимизации влияния санкций?

- Мы отказались от использования доллара США в расчетах, перешли на защищенные маршруты платежей, отказались от оборудования американских поставщиков. Уверен, что ущерб нанесен не только нам (в части осложнения исполнения наших контрактов). По сути, из-за действий Минфина США поставлены под удар не только российские, но и американские и европейские поставщики энергооборудования, опасающиеся вторичных санкций.

- Можете оценить ущерб для них в деньгах?

- Для американских поставщиков это сотни миллионов долларов. Например, в нашем вьетнамском проекте ТЭС «Лонг Фу-1» доля американских и связанных с американским капиталом поставщиков была около 30%: паровые турбины с генераторами GE, теплообменное оборудование испанцев с акционерным капиталом США и так далее.

- Кто-то из ваших контрагентов с американским капиталом пытался получить разрешение Минфина США на продолжение деятельности?

- Некоторые получили, но эти разрешения позволяют только завершить уже заключенный контракт. При этом все наши контрагенты разделились на две группы - те, кто ни при каких условиях не готов с нами взаимодействовать, таких, к счастью, немного; и те, кто готов продолжать работу при обеспечении нормальной инфраструктуры: смены валюты, перехода на защищенные маршруты платежей и так далее.

- Владелец «Силовых машин» Алексей Мордашов после введения американских санкций попросил правительство России поддержать компанию. Одно из его предложений - софинансирование разработки отечественной газовой турбины - уже одобрено. О чем он еще просил и чем вам поможет государство?

- Во-первых, мы и другие санкционные компании попросили правительство внести изменения в законодательство и не применять штрафные санкции за несвоевременный возврат валютной выручки, так как банки отказывались ее перечислять. Мы представили документально оформленные доказательства таких отказов, и после этого правительство поддержало наши предложения.

Во-вторых, мы действительно обратились к правительству с предложением по разработке перспективных продуктов, в частности газовых турбин средней и большой мощности. Это критически важная для энергобезопасности государства технология, которую российские производители пока не умеют делать, так что страна зависит от импорта. У государства возникло обоснованное желание нас поддержать в связи с ситуацией вокруг поставки газовых турбин в Крым, к которой, как известно, «Силовые машины» не имели отношения.

Третья группа мер относится к дополнительной поддержке наших заказчиков через субсидирование ставок по экспортноориентированным контрактам. Это ежедневная поддержка «Силовых машин» в рамках работы межправкомиссии с различными странами. И я, честно говоря, не ожидал, что Минпромторг - настолько клиентоориентированное министерство: по сути, это бизнес-партнер, со стороны которого мы всегда встречаем поддержку, если наши предложения качественно аргументированы.

- Переориентируетесь на другие рынки?

- Мы стали более активны на рынках, которые остаются для нас открытыми, это в первую очередь Средняя и Юго-Восточная Азия, Ближний Восток. Но мы там и так были.

- Из-за санкций у вас возникли серьезные проблемы при строительстве вьетнамской ТЭС «Лонг-Фу-1»: поставщики отказались участвовать в проекте, выросла стоимость, сдвигаются сроки, что грозит вам штрафами. Вы просили российское правительство помочь с этой проблемой, удалось ее уладить?

Российское правительство нам в этом активно помогает, но уже больше года вьетнамская сторона по каким-то причинам оставляет наши базовые вопросы без ответа. Я имею ввиду наше предложение частично компенсировать убыток по проекту, продлить сроки строительства и изменить валюту платежа. Но несмотря на сложности, мы хотели бы завершить этот проект, потому что считаем Вьетнам перспективным рынком.

«Мордашов видит будущее «Силовых машин» в газовой турбине»

- В прошлом году на президентской комиссии по ТЭК было решено выделить «Силовым машинам» 7 млрд руб. на разработку газовых турбин - примерно половину от стоимости всего проекта. А в этом году вдруг объявили, что будет конкурс на эти деньги.

- «Силовые машины» выступили с инициативой разработки отечественной ГТУ средней и большой мощности - ГТЭ-65 и ГТЭ-170, которую поддержали и президент, и правительство. Однако правительство может выдать субсидию только на конкурсной основе. Поэтому участие в реализации программы создания отечественных ГТУ средней и большой мощности могут принять любые компании. Я не знаю, будем ли мы единственным участником конкурса, рассчитываю, что да. Но если найдется кто-то, кто будет соответствовать его требованиям, значит, будем конкурировать и выигрывать.

- Весь проект создания турбин оценивается примерно в 14 млрд руб., где вы возьмете оставшиеся 7 млрд руб.?

- Это личные вложения Алексея Мордашова, он видит в этом продукте будущее «Силовых машин» и значительный коммерческий потенциал. Мы рассчитываем, что первые образцы ГТЭ-170 (газовой турбины. - РБК) будут запущены в опытно-промышленную эксплуатацию в 2022-2023 годах, а ГТЭ-65 - с 2024-го. Понятно, что это во многом НИОКР (научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы. - РБК) и сроки могут сдвигаться, но мы рассчитываем, что ненамного.

- Государство уже пыталось создать турбину большой мощности 110 МВт, этим пока безуспешно занимается консорциум «Интер РАО», «Роснано» и «Ростеха». Они продолжат делать 110 МВт, а вы две другие? У проектов отдельное финансирование?

- Да. Наши продукты друг с другом не конкурируют, это разные мощностные диапазоны, и все из них нужны. Финансирование будет отдельным. Желаем коллегам сделать турбину.

- Куда будете поставлять свою машину? Спрос на экспортных рынках падает, а в России ограничен.

- Нам кажется, что спрос в мире падает там, куда мы и не смогли бы поставить свое оборудование по причине санкций: в Европе и в США. Там, где мы работаем - например, на рынках Юго-Восточной Азии - спрос будет расти.

Исходя из имеющихся у нас сейчас заявок на поставку турбин, NPV (Net Present Value, чистая приведенная стоимость. - РБК) по данному проекту даже с учетом субсидии равен нулю. Но это потому, что пока идет дискуссия о курице и яйце. Некоторые заказчики пока сомневаются в том, что турбина будет сделана вовремя, поэтому не делятся планами по заказам. Но в своих экспертных оценках мы считаем эту скрытую долю рынка значительной. Для успешного производства с нормальной рентабельностью нам требуется производить десять турбин в год, и на это количество мы ориентируем производство.

- Какая предусмотрена ответственность перед государством на случай, если вы не сможете сделать турбину?

- Правилами предоставления субсидий предусмотрена ответственность за их нарушение в виде штрафных санкций вплоть до расторжения договора о предоставлении субсидии с возвратом ее в полном объеме.

«Планов по выходу из СП с Siemens пока нет»

- Правительство запустило масштабную программу модернизации энергетики и гарантировало генерирующим компаниям возврат больше 1 трлн руб. инвестиций в обновление мощностей. Это должно стимулировать спрос на энергооборудование. Какой объем поставок вы планируете в рамках этой программы?

- На мой взгляд, дискуссия о второй программе ДПМ (договор о представлении мощности, предусмотренный программой модернизации. - РБК) в публичном поле крайне гипертрофирована относительно ее реального объема. Сейчас предельные капитальные затраты на 1 кВт ограничены 33 тыс. руб., что сразу отсекает парогазовые блоки. При этом минимальные требования к модернизации установлены на очень низком уровне, что позволяет заявлять в модернизацию замену отдельных частей турбины вместо полноценной замены устаревшей машины с повышением технико-экономических показателей. Это означает, что значительного выигрыша в экономии топлива в энергосистеме и снижения цен на электроэнергию мы не получим, потому что нет ни парогазового цикла, ни улучшения технико-экономических показателей паросилового. По нашему мнению, нужно как минимум ужесточать требования к минимальной модернизации, а по-хорошему - отменять ограничительный CAPEX в 33 тыс. руб. на 1 кВт, поскольку сам по себе критерий LCOE, характеризующий затраты на всем жизненном цикле, уже задает оптимальный выбор для потребителя. То есть в любом случае отбирается тот проект, который в долгосрочной перспективе принесет наименьшую стоимость производимой электроэнергии.

- Государство решило пустить в программу модернизации только российское оборудование: для этого вы пытаетесь создать газовую турбину, а такие иностранные компании, как Siemens, - увеличить уровень локализации турбин на российском заводе до 90-100%, в том числе в рамках совместных предприятий (СП) с российскими партнерами. По данным СМИ, Мордашов предложил довести долю российских инвесторов подобных СП до 75% +1 акция. Зачем?

- Задача государства, как мне кажется, заключается в том, чтобы контролировать эту критическую технологию - производство газовой турбины - и не зависеть от санкционного законодательства других стран. Поэтому контроль в этих предприятиях должен принадлежать либо государству, либо гражданину России. И не должно быть никаких reserved matters of shareholders agreements (вопросы, регулируемые акционерным соглашением. - РБК), которые позволяют [иностранцам] де-факто осуществить скрытый контроль над предприятием. Я надеюсь, что государство это решение примет в виде новой редакции постановления правительства № 719 о локализации, обеспечив равные возможности для конкуренции.

- У «Силовых машин» есть СП с Siemens - «Сименс технологии газовых турбин» (СТГТ), где у немецкой компании 65%. Этот завод как раз планирует увеличить локализацию, так что если у вас будет своя турбина, вы станете конкурентами. На них требование, о котором вы говорите, будет распространяться?

- Оно будет распространяться на любое СП, в том числе наше с Siemens, если оно захочет соответствовать требованиям постановления № 719 и участвовать в программе модернизации.

При этом я с удивлением читаю, как Siemens говорит, что готов выполнить требование по локализации на 100%, но при этом постоянно хочет СПИК (специнвестконтракт. - РБК). А это такая дверь без охранника, которая гарантирует исполнение постановления о локализации. То есть буквально: считается, что вы соответствуете критериям постановления № 719, если у вас все производство локализовано в России или если у вас есть СПИК. Поэтому стремление Siemens получить специнвестконтракт мне кажется не совсем честным по отношению к отрасли и к общественности. Требования по локализации, пусть они трудновыполнимы, должны быть правилами игры. Никаких СПИКов на этом пути быть не должно.

- Алексей Мордашов в прошлом году говорил, что до конца 2018 года «Силовые машины» могут решить: продавать долю в СП с Siemens или продолжать работу. Теперь, кажется, вы предложили правительству помочь вам решить проблему с партнером?

- Нет, мы свои вопросы с Siemens таким образом не решаем. Мы прошли все точки невозврата по созданию газовых турбин средней и большой мощности и продолжаем двигаться самостоятельно.

- Новый срок принятия решения о выходе из СТГТ можете назвать?

- Вопрос о выходе нам придется рассмотреть в том случае, если наши дальнейшие действия по развитию собственного газотурбинного проекта будут противоречить условиям акционерного соглашения. Пока не противоречат. Мы никуда не торопимся, и пока конкретных планов по выходу из СП у нас нет.

- «Коммерсантъ» писал, что Siemens предложила выкупить вашу долю, а затем продать «Газпром энергохолдингу». К вам ГЭХ с таким предложением обращался?

- Нет. Мы приглашаем всех к тому, чтобы начать разговаривать с владельцами напрямую. Я каждого из участников этих публичных обсуждений спрашивал, где же ваши предложения, пока никаких конкретных предложений нет.

- А Siemens не подаст на вас в суд за то, что вы с помощью правительства фактически хотите лишите их рынка? Они приходили с надеждой на совсем другие условия.

- Мне кажется, это страновой риск для Siemens. Нам, акционерам СТГТ, никто не обещал, что этот рынок будет расти. Я работаю в энергетике с 2002 года, и все это время слышу про локализацию газовой турбины Siemens. До сих пор ни САУ ГТУ (Система автоматизированного управления и регулирования газотурбинной установкой. - РБК), ни «горячая» часть не локализованы.

«Я воспользовался правом нового руководителя и расчистил баланс «Силовых машин»

- Недавно «Силовые машины» объявили о реорганизации компании: будет создано четыре производственных блока и одна холдинговая компания, которую возглавит Мордашов. Для чего это сделано? Связано ли это с санкциями?

- Нет, не связано. «Силовые машины» излишне централизованны: всей операционной деятельностью занимается офис в Петербурге. В итоге люди здесь в первую очередь загружены вопросами местных заводов - ЛМЗ и «Электросилы», а, например, таганрогский завод «Красный котельщик» не может оперативно пробиться с задачами по НИОКР или экономии затрат, сбыт по остаточному принципу продает продукцию КТЗ, ТКЗ и т.д. На определенном этапе это, возможно, было оправданно, но сейчас синергия и экономия затрат на ресурсах не оправдывается потерей оперативности и управляемости в этих активах. Поэтому за два года мы сделаем из них полноценных юридических лиц, которыми будет управлять «НордЭнергоГрупп» (эту компанию возглавляет владелец «Севергрупп» Алексей Мордашов. - РБК). Головной офис «Силовых машин» тоже пройдет реорганизацию, часть сотрудников, возможно, перейдут в управляющую компанию «НордЭнергоГрупп».

Также мы пересматриваем модель работы с клиентами, чтобы лучше удовлетворять их потребности и быстрее адаптироваться к требованиям рынков, на которых работает компания. Например, у нас уже больше 50% в воронке продаж приходится на EPC-проекты, поэтому мы организовали в компании серьезное EPC-подразделение. Видим, что клиенты зачастую нуждаются в структурировании финансирования инфраструктурных проектов, и создали службу, которая этим занимается. Мы хотим стать компанией первого выбора для наших клиентов.

- В прошлом году вы получили огромный убыток - 60 млрд руб. Насколько это связано с санкциями?

- Большая часть этого убытка сформирована потому, что я воспользовался правом нового руководителя и расчистил баланс «Силовых машин»: назвал черное черным, а белое белым, решил обнулить ситуацию. Большая часть списаний была сделана по контрактам на строительство и поставку оборудования для «Лонг Фу-1», «Барх» и «Сипат». Несмотря на убыточность, эти проекты важны для компании, так как позволили освоить новые направления: EPC на международном рынке, а также новые продукты в паротурбостроении.

- Какие у вас планы по сокращению долга и когда «Силовые машины» станут прибыльными?

- У нас есть долг перед акционером, мы его конвертируем в капитал. Для этого, например, в апреле этого года провели допэмиссию акций на 35 млрд руб. - их акционер получил в счет долга. Долга перед банками у нас нет, остается только задолженность по облигационному займу в размере 20 млрд руб.

2019 год мы еще закончим с минусом, так как остается влияние финансовых расходов по долговой нагрузке, а в 2020 году, по моим прогнозам, устойчиво выйдем в «зеленую» зону и получим прибыль.

«Для меня Алексей Мордашов - главный наставник и лоббист»

- Вы возглавили санкционную компанию, что накладывает определенные ограничения на вас персонально. Вам пришлось от чего-то отказаться? Сдали билеты в США, продали активы?

- Нет, каких-то проблем или ограничений, связанных с санкциями, я пока не испытываю и, надеюсь, не буду. Ограничения для руководителя «Силовых машин» связаны с тем, что существенную долю деятельности нашей компании занимает гособоронзаказ, например, мой выезд в определенные страны требует согласования. Я про это знал и был к этому готов.

- В феврале этого года президент Путин в послании Федеральному собранию в очередной раз сказал, что нужно защитить бизнес от неправомерного давления силовиков. Вам давление силовиков мешает работать? Это же постоянный стресс?

- Вообще работа генерального директора - постоянный стресс. И разделить его на составляющие достаточно сложно. Это правила игры.

- Какие у вас отношения с Алексеем Мордашовым?

- Я считаю его одним из лучших предпринимателей в России, он максимально включен в ежедневную работу компании, глубоко разбирается внутри любого своего бизнеса. Для меня Алексей Александрович - главный наставник, у которого мы проверяем все идеи в отношении дальнейшего развития компании, и лоббист. Иногда он в шутку журит за то, что мы слишком часто его используем. Но мы продолжаем это делать. «Силовые машины» в нынешней ситуации очень нуждаются в таком лоббисте, и я надеюсь, что мы сможем эту ситуацию вместе преодолеть.

Источник: https://pro.rbc.ru/news/5d233d679a7947873a0be0d2